Сороковины Натальи Леонидовны. Именно этот храм всё же - дом, и уйти из него невозможно никуда. По крайней мере, пока что. В нём радует жизнь, отсутствие армейского "стоять-бояться", снующие тут и там дети, лёгкое дыхание-дух. На днях, разговаривая с хорошим знакомым об образе "сурового Бога", в очередной раз задумалась о том, как мне повезло вырасти именно здесь.

Сперва казалось, что на панихиду осталось совсем немного людей, но в какой-то момент обернулась - и увидела море голов.

Вспоминалось сегодня почему-то не из Н. Л., а из о. Г., полувздох: "Как хорошо, что мы с тобой - слабые! Мы никогда не будем ломать людей, как...." (и звучало имя одного известного психотерапевта). В этом смысле Н.Л., наверное, тоже можно было бы назвать слабой - в смысле ненасилия, наивысшего уважения к свободе чужой воли.

Думалось о том, как же важен и ценен добрый, любящий взгляд, благословляющий, а не проклинающий (Ноувен писал в одной из книг, что от того, что мы несём в себе для себя - благословение или проклятие, - зависит то, что получают от нас другие), и в этом смысле синхронна читаемая сейчас книга Жана Ванье.

Купила, наконец, пальчиковые краски - мы так самозабвенно рисовали ими вчера на семинаре по работе с травмой, что захотелось продолжить. И о сакуре в Ботаническом саду: если скажут, что она отцвела, не верьте. Отцветает, да, земля вокруг деревьев усыпана розовыми лепестками, но не отцвела ещё, вот доказательство: