U make my sun shine
Открыла свою затёртую тетрадку с лекциями о. Г. и беседами Натальи Леонидовны 1995-1996 года.
Вот что, в частности, записала за ней:
"Как сейчас люди боятся всего того, что не взрослое..."
"Кроме Бога и человека на свете ничего и нет. Никакие абстрактные идеи к христианству не имеют ни малейшего отношения".
"... это неприлично называть. Это Спасение".
"Читать лекцию о стихах - это что-то уже безбожное".
О Кафке - о. Станислав Добровольскис в пересказе Н. Л.: "Нет, человек, который это знает, об этом читать не будет, он не откроет книгу. С этим не играют".
"Напористая победоносная идиотка"
"Он такой дурак, что его легче обратить Честертону. Но если ты не дурак, можно ли тебя обратить вообще?"
О Честертоне: "Он, наверное, самый большой кролик двадцатого века..." "Он больше всего похож на историю Церкви, которая не прерывалась и не прервётся до конца мира".
"Бог его покарал абсолютно христианским откровением..."
Вот что, в частности, записала за ней:
"Как сейчас люди боятся всего того, что не взрослое..."
"Кроме Бога и человека на свете ничего и нет. Никакие абстрактные идеи к христианству не имеют ни малейшего отношения".
"... это неприлично называть. Это Спасение".
"Читать лекцию о стихах - это что-то уже безбожное".
О Кафке - о. Станислав Добровольскис в пересказе Н. Л.: "Нет, человек, который это знает, об этом читать не будет, он не откроет книгу. С этим не играют".
"Напористая победоносная идиотка"
"Он такой дурак, что его легче обратить Честертону. Но если ты не дурак, можно ли тебя обратить вообще?"
О Честертоне: "Он, наверное, самый большой кролик двадцатого века..." "Он больше всего похож на историю Церкви, которая не прерывалась и не прервётся до конца мира".
"Бог его покарал абсолютно христианским откровением..."