U make my sun shine
Интервью с директором московского хосписа Верой Миллионщиковой
http://friday.vedomosti.ru/article....2007/05/18/9661
Бабушка какая-нибудь, которая устала жить, действительно может не бояться смерти. И она умрет очень тихо. Но, когда к нам приходят молодые люди, просятся работать у нас и говорят, что не боятся смерти, я думаю: “Поработай, пройди через наше горнило, чтобы понять, что смерти все боятся”. Когда молодые люди говорят, что не боятся смерти, они просто ни черта не понимают и хотят работать здесь, чтобы чувствовать свою причастность к чему-то величественному. Я поддерживаю в сотрудниках это чувство. Но тут есть дикая ответственность. Когда я вижу девочку, которая пришла работать с маникюром, с ярким макияжем и с красивой прической, я понимаю, что через месяц она поблекнет и уберет все краски. Она очень быстро поймет всю суетность макияжа и маникюра. А раз она благодаря мне поймет суетность своей прежней жизни, значит, я несу ответственность за то, как сложится ее новая жизнь. Поэтому у нас было тринадцать свадеб, здесь, внутри хосписа, среди сотрудников. Девочка-медсестра не может просто так выйти в тот мир снаружи, вернуться на дискотеку к своим старым приятелям. Она не может рассказать им про мальчика, который лежал в коме, весь обвешанный трубками, и как он пришел в себя, открыл глаза и произнес два слова. Они попадают в одиночество, когда выходят из хосписа в мир.
http://friday.vedomosti.ru/article....2007/05/18/9661
Бабушка какая-нибудь, которая устала жить, действительно может не бояться смерти. И она умрет очень тихо. Но, когда к нам приходят молодые люди, просятся работать у нас и говорят, что не боятся смерти, я думаю: “Поработай, пройди через наше горнило, чтобы понять, что смерти все боятся”. Когда молодые люди говорят, что не боятся смерти, они просто ни черта не понимают и хотят работать здесь, чтобы чувствовать свою причастность к чему-то величественному. Я поддерживаю в сотрудниках это чувство. Но тут есть дикая ответственность. Когда я вижу девочку, которая пришла работать с маникюром, с ярким макияжем и с красивой прической, я понимаю, что через месяц она поблекнет и уберет все краски. Она очень быстро поймет всю суетность макияжа и маникюра. А раз она благодаря мне поймет суетность своей прежней жизни, значит, я несу ответственность за то, как сложится ее новая жизнь. Поэтому у нас было тринадцать свадеб, здесь, внутри хосписа, среди сотрудников. Девочка-медсестра не может просто так выйти в тот мир снаружи, вернуться на дискотеку к своим старым приятелям. Она не может рассказать им про мальчика, который лежал в коме, весь обвешанный трубками, и как он пришел в себя, открыл глаза и произнес два слова. Они попадают в одиночество, когда выходят из хосписа в мир.
А чёрствость... я бы разделила чёрствость и профессионализм. Это, имхо, не одно и то же.
darievna, да. Хотя не знаю, кто более подготовлен :-) Я вот знакома с двумя девушками, которые в 20 лет работали как психологи на Плешке с геями-проститутками. Нежные такие создания (девушек имею в виду), а стержень внутри - стальной.
При мне умирали люди - дети, только что родившие женщины, старики.
Не знаю, смогла бы работать в хосписе я. которая плачет при посещении Дома ребенка при виде розовых пяточек, выскользнувших из-под одеяла...
Преклоняюсь перед теми, кто может.
знакомо и привычно ухаживать и утешать
а слезы когда-то и кончатся
немного отрезвляет.