Замот становится чуть поменьше. На первой двухдневке по экзистенциальной терапии поставили на вид то, что времени хватает на всё, кроме себя - и это очень похоже на правду. Исправляюсь. Радуют грозы и плывущий над городом дух жасмина, который не перебить даже толпящимся у нас на Волоколамке машинам. От гроз плывёт голова, но встаёт на цыпочки и тянется вверх душа, растёт.

Одна из самых непростых для меня ситуаций - когда вновь и вновь встречаешь людей, с которыми чувствуешь необъяснимое родство, словно росли в раннем детстве вместе, да забыли друг друга. И обычно в таких случаях тянет за грудиной, потому что видишь, какого цвета тепло протянуть бы данному конкретному человеку - да он не возьмёт ещё, потому как в действительности едва знакомы. И тогда держишься за сказанную одним из старших друзей фразу: "Я верю, что когда мы обнимаем какого-то человека у себя в душе, он это чувствует", и обнимаешь, и молишься. И отдаёшь то, что пока не можешь сделать сама, в надёжные руки.

На Волоколамке под окнами днём и ночью работает отбойный молоток. Примиряет со строительными работами разве только то, что огромные машины для сверления асфальта похожи на портовые краны.