СКАЗКА О БОЛЬШИХ БАШЕННЫХ ЧАСАХ



В одном почтенном городе... Только не жди от меня его названия: Городу было столько лет, что он и сам забыл своё имя, жители же называли его просто Город. Итак, в одном почтенном Городе жили Большие Башенные Часы. Жили на главной Городской башне, прилежно выполняли свою работу - отсчитывали время и звоном сообщали жителям о каждом прошедшем часе. Часам нравилась их работа: если бы не они, юноши опаздывали бы на свидания, малышей стали бы отправлять спать гораздо раньше положенного - в общем, вся жизнь Города пошла бы наперекосяк. Часы даже считали себя коллегой Городского Трубача - мальчишки с неизменно помятой трубой под мышкой. Надо отдать ему должное: играл он хорошо. Правда, всего два раза в день, на рассвете и на закате. Может быть, поэтому жители и ждали так его "Зорю", и просыпались под неё даже самые отъявленные сони. А к Часам горожане привыкли.



Впрочем, что-то я заговорилась. Не мальчишка-трубач герой нашей сказки, о нём есть отдельная история.



Часам иногда становилось грустно. Пусто и гулко, как в бесконечно длинном каменном колодце, особенно по ночам. Слишком мало случалось в их жизни событий, разве только налетит иногда ветер с моря и расскажет свежую, пахнущую солёными брызгами и морской пеной историю. Но это случалось редко, а в обычные дни много ли увидишь с высоты городской башни?



Но однажды всё изменилось. Однажды ночью разыгралась страшная буря и, спасаясь от неё, под кровлю, прямо над Часами, забились две птицы. Ночь прошла, буря закончилась, а птицы не улетели: им так понравилось под кровлей башни, что они решили свить там гнездо, тем более, что наступила самое время для этого. И однажды.... снова однажды!.. однажды под башенной кровлей запищал Птенец. Он пищал громко и требовательно, громче и требовательней с каждым днём, и птицы с крыльев сбились, добывая для него пропитание. Но однажды птицы не вернулись. Это произошло как раз тогда, когда наступила пора Птенцу самому учиться летать. Была страшная буря, почти такая же, как в ту ночь, когда они впервые нашли дорогу к башне, и птицы не вернулись.



Птенец долго ждал их, а потом стал кричать. Отчаянно, настойчиво, прерываясь лишь на мгновение, чтобы перевести дух. И Большие Башенные Часы не выдержали:

- Перестань, пожалуйста! - услышал Птенец. - Перестань кричать, иначе жители подумают, что во мне испортился механизм и я разучился.... мы разучились отсчитывать часы. Ты кричишь, словно я время отбиваю.



Птенец так удивился, что, замолчав, забыл закрыть клюв.



Конечно же, они подружились. Часы помнили, как летают птицы - за ними хорошо наблюдать с высоты башни, - и рассказали об этом Птенцу. И Птенец научился! Было очень страшно, особенно в первый раз, прыгать в пустоту, надеясь лишь на свои ничего ещё не умеющие, неокрепшие крылья. Но он прыгнул. И может быть, от страха, а может, помог пьянящий свежий ветер с моря, но Птенец полетел. И Часы следили за его полётом.



Они о многом потом разговаривали - Птенец и Часы. Но Птенец ни словом не обмолвился о своём первом полёте - он знал, что об этом не расскажешь. Впрочем, Часы и не спрашивали.



Пришла осень, и наступило ещё одно "однажды" - четвёртое в нашей истории, - когда за Птенцом прилетели его новые друзья и он собрался в дорогу. Птенец пропищал что-то вроде "Спасибо тебе!" - так невнятно, что Часы почти не расслышали, - спрятал голову под крыло, делая вид, что ищет там что-то очень важное, и улетел.



Ночью снова подул ветер с моря. Только на этот раз он не стал рассказывать сказки, и был он почему-то не мягким и влажным, а строгим и колючим. Часы подумали о том, как тяжко сейчас всем птицам... и Птенцу... всем, кто в пути. Им стало холодно... и они почувствовали, что летят.



На следующее утро горожане увидели, что Большие Башенные Часы остановились. Позвали часового мастера. Мастер долго поднимался по винтовой лесенке, ещё дольше копался в Часовом механизме и, наконец, изрёк: "Нет, здесь я ничем помочь не могу. Старость!" Тогда горожане попросили мастера сделать ещё одни, новые часы в помощь мальчишке-трубачу. Что делать со старыми? Да пусть остаются, башен в Городе много.



1992 г.